Договоримся на берегу

Алексей Беленький давно стал волонтёром и другом фонда «Солнечный город». Уже несколько лет он проводит турниры по боулингу среди тех ребят, которые живут в детских домах. Он всё время повторяет, что «развлекуха» его не интересует. Он тренер, и для него важно, чтобы после прошедшего праздника с катанием шаров несколько парней остались серьезно заниматься спортом. О том, что боулинг – это такая же серьезная спортивная дисциплина, как хоккей или легкая атлетика, Алексей может говорить долго и вполне убедительно. Но сегодня он рассказал нам не об этом, а о том, как вместе с семнадцатилетним Игорем (Имя изменено. – Прим. ред.) – воспитанником одного из детских домов Новосибирска они три недели прожили бок о бок в палатках на берегу Обского водохранилища. На языке органов опеки это называется «гостевой режим».

От автора. То, что вы узнаете, прочитав рассказ Алексея, – это всего лишь одна история. Возможно, не самая радостная. Сегодня в детских домах России живут более 100 000 детей, оставшихся без попечения родителей, и у каждого из них история будет своей. Повестей о дружбе между волонтёрами и воспитанниками теперь тоже немало, и каждый раз всё складывается по своему непохожему сценарию. 

То, что я видел на тренировках, и то, о чём узнал за эти двадцать дней, – это небо и земля. Ко мне ходили несколько парней, и я видел разницу в их отношении к нашим занятиям. Игорь был единственным, кто всегда приходил и всегда всё делал. Получалось не идеально, но он старался. Не выпендривался, не курил, не пытался ничего украсть, как некоторые. У его товарищей я замечал такое поведение. Наш спортивный клуб – это жизнь, выходящая за рамки детского дома, и им нужно было обязательно проверить здесь всё на прочность. Наше общение с Игорем (два раза в неделю по два часа) было сплошным позитивом. По сути я знал о нём только две вещи: он живёт в детском доме и ему можно доверять. А ещё он серьёзно относился к тренировкам, не бросался на халяву и ценил те мелочи, что я для него делал. 

«Лига волонтёров» – это проект Детского благотворительного фонда «Солнечный город», объединяющий усилия добровольцев для помощи детям, оставшимся без попечения родителей или оказавшимся в тяжелой жизненной ситуации. 

Всё, что я о нём тогда знал, – это то, что живёт он в детском доме и что к нему ходит какой-то волонтёр. С этими знаниями я и решил взять его летом с собой в наш обычный семейный выезд на берег. И оказалось, что я не знал о нём ничего. Что мы обсуждали раньше? Как правильно взять шар, как сделать бросок, как прицелиться. Начав же общаться на общие темы, я понял, что он воспринимает окружающий мир как десятилетний ребёнок.

Каждый вечер мы говорили с Игорем на разные темы. Мы - это я и моя жена Лена. И в какой-то момент он попытался вызвать к себе жалость. Вдруг абсолютно не к месту, сказав, что не любит смотреть на своё тело, потому что там у него много шрамов от побоев родителей в детстве. Мы с Леной переглянулись и перевели разговор на другую тему, заметив, что гораздо лучше вспоминать радостные моменты, чем зацикливаться на негативе.

Однажды он выловил из воды раковины. Я у него спросил:

- Игорь, а ты проверил, что там нет улиток?

- Нет.

Как-то поймал рыбку и с гордостью принес продемонстрировать. Я спросил, что он будет с ней делать. Ведь суп из одной такой маленькой не сваришь, к тому же на ужин мы уже готовим совсем другое блюдо. Игорь пошёл, выкопал ямку и похоронил рыбу. 

Игорь много ел. Не жадно, а долго, смакуя каждый кусочек. Мы не пытались его ограничивать, понимая, что даже самая простая гречка с тушенкой или жареная картошка для него - деликатесы. Потому что это еда из другого мира. Мы боялись, что его желудок не справится и, однажды, так и произошло. Игорь долго терпел боль, и сказал нам о том, что у него болит живот, только когда уже не мог уже дольше терпеть. Моя жена - врач-педиатр, и мы решили эту проблему. Задали вопрос: «Что же ты не сказал, когда боль только началась?" И получили очередное откровение. Нет, он не боялся, что мы перестанем давать ему еду. "Я думал вы меня вернёте в детский дом", - таким был его ответ.

Алексей Беленький – волонтёр фонда «Солнечный город», тренер по боулингу и руководитель Береговой волейбольной лиги, отец двоих сыновей – 20 и 23 лет. 

Я заметил абсолютную неприспособленность к жизни. Уже молчу про то, что костёр и дрова он, похоже, видел в первый раз. Приходилось объяснять, как мыть посуду и зачем ходить за водой. На третий день, когда он заметил, что кончилась питьевая вода, и сам пошёл за ней, мне хотелось кричать: «Победа!» К концу третьей недели он уже умел рубить дрова и разжигать огонь. 

В одну из ночей я проснулся и увидел, что Игорь стоит в тамбуре между нашими палатками. Просто молча стоит. Нам потребовалось время, чтобы понять - энурез. На следующий день я позвонил в детский дом и спросил, почему меня не предупредили и получил неожиданный ответ: "Мы решили, что тогда вы его с собой не возьмёте". Получается, что не только дети, но и воспитатели в детском доме сразу думают о плохом, не предполагая других вариантов развития событий. А нам всего лишь были нужны знания. 

На дворе стоял самый разгар лета, погода отличная, море плещется, а Игорь не хочет купаться. Вспоминая своих детей, которых из воды было не вытащить, мы с женой недоумевали. Казалось, что это не просто отсутствие любви к плаванию – в конце концов, все люди разные, – а именно водобоязнь. Привезли ему купальные шорты, а он всё равно ни в какую. Ходит по краю берега с закатанными штанинами. Оказалось, что не умеет плавать. Стали разговаривать. Оказывается, мыться в детском доме тоже не принято. Я ещё на тренировке чувствовал какой-то затхлый запах и не мог понять, в чём дело. Заметил, что нет рефлекса мыть руки перед едой. Сходил в туалет – и сразу к столу, без задней мысли. Пару раз аккуратно предложили ему подойти к умывальнику, и больше таких проблем не возникало. Игорю понравилась баня, сильно заинтересовали веники, он сказал, что был в парилке только раз в жизни. 

С августа по декабрь 2014 года две группы в детском доме № 13 (г. Новосибирск) переоборудованы по типу общежития, где будущие выпускники под контролем кураторов смогут получить навыки самостоятельного проживания. 

Уже потом, когда наши каникулы закончились, я посмотрел, какие у них в детском доме душевые комнаты, и все вопросы у меня пропали. Решил, что надо ему подарить абонемент в спортзал, – пусть хотя бы пару раз в неделю у него будет возможность нормально помыться. 

В какой-то момент оказалось, что у Игоря нет куртки. Мой сын без проблем привёз свою – новую, он ей даже не пользовался, с надписью «сборная России». Это просто куртка, всего лишь куртка. Но надо было видеть реакцию Игоря. Это было поведение маленького ребёнка, которому что-то, возможно, первый раз подарили. Он долго и тщательно отдирал от неё этикетки. Носился с ней весь день. Тут же нарядился в неё, когда пришли гости, хотя погода к этому совершенно не располагала. А вечером уснул, обнимая её. В детском доме у него совсем нет личной собственности, ничего ему не принадлежит и может быть отобрано или изъято в любой момент. Поэтому он с такой решительностью оберегает каждую фигульку, которая вдруг стала его.

Когда он к нам немного привык, то стало заметно, что он во многом старается брать пример. Иногда его попытки копировать доходили до смешного. Он стал, точно как я, заворачивать рукава и есть всё с ножом и вилкой (есть у меня такой пунктик). 

С сентября 2014 года в рамках «Лиги волонтёров» начал работу проект «Наставничество». Это индивидуальное общение взрослого волонтёра и старшего воспитанника детского дома, которое поможет ребёнку адаптироваться к взрослой жизни. Проект сопровождают профессиональные психологи. 

Если вечером мы обсуждали какую-то тему, то с утра он всё оценивал с позиций вчерашнего разговора. Есть у Игоря такая особенность – давать всему оценки, причём очень скупые – одним-двумя словами. Но что бы мы ни обсуждали, его выводы и предполагаемые концовки обязательно были мрачными и трагичными. Он ото всюду ждёт подвоха и несправедливости, даже когда дело касается не людей, а природы. В один из дней случился сильный шторм. Непогода, ветер, дождь, мрачные тучи – всё как положено. А потом неожиданно выглянуло солнце, и это было так красиво и жизнеутверждающе, что мы не удержались и сказали: «Игорь, посмотри, какое солнце после урагана!» Он тут же стал говорить, что наверняка оно сейчас скроется, снова придут тучи и будет ещё хуже, чем было. И знаете, он, похоже, живёт с этим ощущением. С тем, что всё точно не будет хорошо. 

Ему трудно довести дело до конца. И это так и осталось проблемой. Например, сложилась такая ситуация: он хотел мобильный телефон, я тоже понимал, что нужно средство связи, чтобы мы смогли поддерживать контакт, после того как наша походная жизнь закончится. Но просто взять и купить телефон считал неправильным. И предложил Игорю самому заработать на этот телефон, рассказав, что в связи с подготовкой к волейбольному турниру, которыми я занимаюсь, мне нужно сделать одно дело. К слову, дело правда надо было сделать, и это тоже принципиальный момент, с моей точки зрения. Он согласился. Я выдал ему огромный свёрнутый баннер и сказал, что нужно его вымыть и высушить. Через какое-то время он пришел и сказал, что всё готово. Оказалось, что ничего не сделано. Нет, он пытался что-то сделать, но своими последующими действиями убивал всю работу. И решил просто забить. 

Я понял, что в детском доме детей не загружают ответственностью. Они живут на всём готовом и знают, что их проблемы решат другие. И, скорее всего, считают, что так и должно быть. Я не говорю о том, что детей балуют, скорее наоборот, но мотивации на результат, достигнутый самостоятельно, точно не дают. 

К 2015 году в проекте «Лига волонтёров» участвуют более 1000 добровольцев. 

Вместо чистого баннера я увидел болото. Вздохнул про себя и показал, как можно действовать, чтобы получился достойный результат. В итоге он всё сделал. Но тот факт, что он пришел ко мне и сказал: «всё готово» в тот момент, когда баннер выглядел еще хуже, чем вначале, меня, конечно, неприятно удивил. Похоже, когда ты живешь в детском доме, ты просто не представляешь, что значит взяться за какое-то дело и довести его до конца. Или как это – заработать, а не выпросить или получить на халяву. Кажется, что хорошего результата всё равно никогда не получится и максимум, что от тебя требуется, –это показать, что ты попытался. 

Интересно, что Игорь не понимал реальную ценность денег, но в разговорах мечтал о том, как станет зарабатывать очень много. Даже предполагал, кем будет работать, но эти фантазии абсолютно не соответствовали реалиям. В свои семнадцать лет Игорь не мог даже считать. Мы выяснили это, играя в домино, и сразу перестроили всю игру на обучение счёту. 

Каждый, кто хочет ходить к детям от фонда «Солнечный город», обязательно проходит обучение в Школе волонтёров и получает специальную книжку волонтёра. 

Я рассказываю об этих моментах, потому что меня самого внезапно поразили детали, которые принципиально отличают ребенка, живущего в казённой системе, от его сверстников. А вовсе не потому, что пожалел о нашей дружбе с Игорем. Несколько лет я тренировал ребят из детских домов и сталкивался с разными трудностями, но понимание того, насколько человеку сложно жить в условиях детского дома, появилось только после этих каникул вместе с Игорем. Он всё время всё спрашивал и первое время никуда от меня не отходил. У него менялось лицо, когда вдруг начинало происходить что-то, чего до этого он никогда не видел. Он мог умолчать о том, что кто-то ему что-то дал, очень много ел и не мог вовремя остановиться. От непривычной еды у него сильно заболел живот, а он не мог об этом рассказать, пока ему не стало совсем плохо. Когда однажды мы поехали в магазин, он всё смотрел на тележку и говорил, что то, что мы покупаем, наверное, очень дорого. А потом низко-низко опустил голову и попросил купить ему колу и чипсы. На берегу он сдружился с мальчиком Даней, которому 13 лет, в то время как Игорю 17. 

Но, несмотря на наши приключения и «трудности перевода», было видно, как он наслаждается этой незнакомой жизнью. Не только природой, едой, приготовленной на костре, и общением с новыми знакомыми, которые не пытаются его пожалеть, но и просто возможностью побыть одному. Он иногда просто ложился и смотрел на небо. Поначалу меня смущала эта апатия, хотелось его встряхнуть, но потом я понял, что он радуется тому, что его никто не тюкает и не трогает. В детском доме у него, как и у всех, нет своей комнаты, нет никакого интимного пространства. Там всё время приходится быть в напряжении, чтобы в любой момент дать отпор.

По вечерам к нам часто приходили наши друзья из соседних лагерей, мы сидели у костра и пели песни. В один из вечеров Игорь спросил, можно ли взять фонарик. Знаете, такие, которые заряжаются от солнечного света и потом мерцают в темноте. Я ответил, что можно, и мой подопечный куда-то ушёл. Нашёл я его лежащим на коврике-пенке, который он притащил к месту, откуда открывается самый красивый вид, с воткнутыми рядом двумя фонариками. 

Семнадцатилетний подросток лежал, смотрел на то, как заканчивается день, и слушал музыку, долетавшую от импровизированного кострового оркестра. Говорю: «Игорь, как здорово ты придумал с фонариками!» Знаете, что он ответил? – «Я просто хотел, чтобы было красиво». В последний вечер перед возвращением в детский дом, я сказал ему, что он может сидеть у костра, сколько захочет, и тихонько пошёл спать. В ту ночь он сжёг всё до последнего прутика. И утром не мог проснуться. 

Подготовила Ангелина Иванова

Фотографии из личного архива А. Беленького и архива фонда «Солнечный город» (спасибо фотографам, которые дали согласие на публикацию своих фотографий).