Скорая помощь для семьи

В 2017 году в России больше 4,5 тысяч детей-сирот, которых забрали в семьи, вернули обратно в детские дома. Детям, которых дважды помещали в учреждения, становится сложнее найти родителей, они почти не доверяют людям и переживают глубокую травму. Чаще всего эти дети остаются в учреждении до самого выпуска. Но в Новосибирске есть люди, которые делают так, чтобы таких случаев было меньше.
 

У Марины Говгаленко из Черепановского района 7 приёмных детей. Но она никогда не планировала брать ребёнка из детского дома. Всё произошло внезапно.

– Мы с мужем телевизор смотрели и увидели передачу о детях-сиротах. И я говорю невзначай: «Вот бы взять ребёнка, у него была бы семья». И, знаете, скорее всего, это судьба. Я сразу после этого случайно познакомилась с женщиной, которая тоже только что взяла двоих детей. Она говорит: «Поехали в Новосибирск, я там ребятишек брала, посмотришь». Я говорю: «Смотреть не буду, я не товар выбираю, вы мне приведите моего ребёнка». Единственное, хотели девочку маленькую.

Марина собрала документы и получила согласие. Почти сразу ей позвонили из приюта и сказали, что если она сейчас не заберёт домой девочку, та уедет в детский дом. Тогда Марина взяла с собой брата и поехала.

– Приезжаем, выходит Саша, – вспоминает Марина. – Такая заспанная, надутая, недовольная. Симпатичная, как куколка. Но с характером. И по сей день она такая. Забрали её, подходим к дому, а она вдруг говорит: «Вон папа наш ходит». Откуда она знала, что это наш папа?! Она же не знала, где мы живём!

В моей семье как будто этого ждали. Дочь раньше просила у меня сестрёнку – и именно Сашу.

После этого Марина с мужем решили, что лет через пять, когда Саша подрастёт, они возьмут ещё одну девочку. Но пять лет не выдержали:

– Дочь мне рассказала, что видела сон, как у нас будет дочка Сонечка. Ну и вот она, дочка Сонечка, – смеётся Марина, обнимая дочь.

Вместе с Соней она взяла её старшего брата, Ефима.

– Ну, думаю, на этом всё, – продолжает Марина. – Но нет. Снится мне сон, в котором много маленьких детей. Потом я об этом забыла, но буквально через какое-то время мне предложили: «Марин, сходи, посмотри ребятишек». Вы что, говорю, у меня их и так много! Был маленький дом, уже пятеро детей. Но пошла. Почему – не знаю. Захожу. А там три девочки и мальчик. Ну, говорю, это, наверное, мои. До сих пор помню, как мы этих четверых запихивали в машину. Вот так и получилась такая огромная семья. Как в кино. Я сама не поняла, как так вышло, но они у нас появились не случайно. Так должно было быть.

Когда Марина с мужем взяли четверых детей, «Солнечный город» помог им построить большой дом. Тогда же они предложили семье помощь психологов из Службы сопровождения замещающих семей социально-реабилитационного центра «Снегири» – Екатерины и Ирины.

– Работа с семьёй началась сразу же, – рассказывает психолог Ирина Николаенко. – Трудности возникли со старшей девочкой, Светой. Когда дети жили в кровной семье, у Светы была роль «мамы» для младших детей. И когда она пришла в новую семью, оказалось, что двум мамам на одной кухне не очень комфортно. Было непонимание, протесты, слёзы, тревога. Мама не понимала, что с этим делать. Тогда вместе со специалистами мы начали выстраивать отношения с кровной семьёй детей. И хотя Марина Алексеевна сначала была против, постепенно она поняла, насколько это важно, тем более, для девочки-подростка, которая действительно переживала потерю кровной семьи. И отношения у них стали улучшаться на глазах. Мама с дочерью пережили кризис, и это их очень сблизило. Сама Марина не раз говорила: «Больше всего я доверяю этому человеку». Света начала называть её мамой. Сейчас у них очень тёплые отношения, но над этим пришлось немало потрудиться.

Но самые серьёзные проблемы у Марины были с первой приёмной дочкой Сашей. И тут психолог стал настоящим спасением.

– У неё всегда был тяжёлый характер, – вспоминает Говгаленко. – Семья у нас очень дружная, но Саша всегда в стороне. А однажды был настоящий кризис. Тогда у меня практически не было сил: я плакала, поднималось давление. Это было невыносимо. Она дошла до того, что начались упрёки: «Вы зачем меня взяли из детского дома, я вас не просила!». Тогда мне было очень плохо. Вплоть до того, что я сказала: «Саша, ты почему так всех ненавидишь?! Если тебе с нами плохо, я тебя не держу, ты уже большая. Если ты не хочешь с нами жить, напиши заявление. Не подводи нашу семью». И вот тогда я позвонила нашим психологам: спасайте, кто может. И они приехали практически сразу. Поговорили с ней, со мной. И стало легче. Сейчас мы учимся друг друга понимать.

– Конечно, до сих пор есть трудности, – рассказывает Ирина Николаенко, психолог этой семьи. – По темпераменту Саша совершенно другая, скрытная, как ёжик. И мама сначала хотела её немножко переделать, чтобы девочка стала помягче, чтобы у неё были более тёплые отношения с близкими. Но это действительно другой человек.

И то, что мама начала принимать дочь такой, какая она есть – это не только её победа над собой, но и важная работа службы.

– Родителям часто не хватает эмоциональной поддержки, не хватает «своего» человека, которому можно позвонить и всё рассказать. Марина Алексеевна общительный человек, может говорить и говорить обо всём, что накопилось. И ей становится легче. При этом она прислушивается. Несмотря на то, что она человек упрямый и директивный, она может быть гибкой, может посмотреть на себя со стороны, если доверилась человеку. Сейчас мама может делиться всем, даже тем, что не касается детско-родительских отношений. В любое время суток, и днём и ночью, и в праздники. У нас нет такого, что специалист работает с девяти до шести, это постоянное сотрудничество.

Конечно, усилий специалистов мало: нужно, чтобы и сам родитель был готов делать всё, чтобы выйти из кризиса.

– Часто у родителей бывают опасения по поводу работы службы: что за специалисты входят в семью, чего от них ждать и не будет ли это больше контроль, чем помощь, – рассказывает психолог Ирина Николаенко. – Поэтому в начале работы мы проговариваем, чем занимаемся, как будем помогать.

И обязательного говорим, что служба сопровождения – это не контролирующий орган. Наша задача – сотрудничать с семьёй, чтобы получилось достичь результата.

И для этого нужно не скрывать друг от друга, что происходит, а стараться выстраивать отношения. Тревога всегда существует, и специалист может снизить уровень тревожности, разбирая всё детально, рассказывая, какие трудности могут быть в принципе. Если даже сейчас всё хорошо, это не значит, что служба бесполезна и никогда не пригодится. Мы же не только как Чип и Дейл спешим на помощь, мы любим поздравлять, делать подарки, радоваться за успехи, а не только брать платочек и вытирать слёзки. Мы хотим, чтобы с нами делились радостными моментами. Бывают страхи, что вдруг мы раскроем свои проблемы, а их вынесут в органы опеки. На самом деле, я за то, чтобы и опека, и вообще все специалисты, которые участвуют в жизни семьи, сотрудничали друг с другом, не тянули одеяло на себя. И мы к этому идём: наша служба активно сотрудничает и с опекой, и со школами, и с центрами социального обслуживания, и с другими органами, и обязательно с кровными родственниками ребёнка – чтобы все работали в одном направлении.

Сопровождение бывает трёх видов: стабильное, активное и кризисное. Стабильное – когда в семье в данный момент всё хорошо. Тогда задача специалистов лишь поддерживать контакт и мониторить ситуацию, чтобы вовремя отследить возникающие проблемы. Активное – когда в отношениях есть сложности и требуется постоянная помощь психолога. Кризис наступает, когда родитель готов отдавать ребёнка обратно в детский дом. Здесь специалист делает всё, чтобы сохранить семью, если для этого есть хотя бы минимальный ресурс.

– Нужно понять, что происходит с родителем и оценить, есть ли у него ресурсы, чтобы с ребёнком как-то взаимодействовать, жить с ним на одной территории. Если их нет, может быть, нужно как-то «встряхнуть» родителя: отправить его отдыхать, или ребёнка к родственникам, или даже им вместе куда-то съездить. Если есть возможность сохранить ребёнка в семье, все силы бросаются на это. А если ребёнок с родителем уже и смотреть друг на друга не могут, для ребёнка подбирается другая семья. К сожалению, такие случаи бывают, но это нормально. Искусственное «поддержание жизни» ни к чему хорошему не приводит, – уверена Ирина Николаенко.

Даже в благополучной семье, где дети и родители сразу «совпали», может возникнуть кризис. К нему может привести любая ситуация: появление ещё одного приёмного или кровного ребёнка, выход мамы на пенсию, переезд. Задача психологов – работать с семьёй так, чтобы перемены происходили максимально безболезненно для всех.

– Дети растут, они каждый год меняются, так что помощь нужна будет всегда, – подтверждает Марина. – И детям, и мне самой. Даже не потому, что есть проблемы, а просто, чтобы поговорить. С тем, кто не осудит, а послушает и поймёт. Сразу становится легче.

Сейчас в Новосибирске 11 Служб сопровождения замещающих семей. Одна из них работает в фонде «Солнечный город», ещё одна – это совместный проект фонда и социально-реабилитационного центра «Снегири»  Проект в фонде существует уже три года, и за это время психологи предотвратили десятки возвратов детей в детские дома. Сейчас в базе фонда 447 семей.

В декабре 2017 года «Солнечный город» получил поддержку фонда Президентских грантов, чтобы Служба сопровождения продолжала свою работу.