«Это место — залог того, что подростки не будут бухать в подъезде»

Текст: Маргарита Логинова

В Новосибирске команда психологов и соцпедагогов из центра «Тут поймут» помогает восемнадцатилетним завязать с мефедроном, выпускникам детских домов и колоний увидеть свое будущее, а детям из обеспеченных семей — осознать свою важность и нужность. Маргарита Логинова разобралась, как это работает

В последний раз Лена говорила маме, что любит ее, когда ей было восемь (имя изменено по просьбе героини. — Прим. ТД). Сейчас ей восемнадцать, она учится в новосибирском колледже, живет отдельно от родителей. Лена не считает, что ее семья неблагополучная, но с мамой они «как будто бы чужие люди», хоть и общаются время от времени.

«Училась я в ужасной школе в Ленинском районе, где просто гопники кругом были: петарду в туалет кинуть, пойти ***** [лицо] набить кому-нибудь было в порядке вещей. Тогда мои интересы заключались в том, чтобы прийти в подъезд и бухать на лестнице. У меня были плохие отношения с родителями, я об этом всем им не рассказывала. Представь, ты ищешь в 10–11 лет поддержку, но в ответ идут одни претензии».

Мы с Леной знакомимся в новосибирском центре помощи подросткам. Лена рассказывает, как впервые попала сюда: «Я с другом поехала, он меня позвал “в клевое место”. Думала, что мы на группу к “Анонимным наркоманам” едем. А приехали сюда, тут оказалось очень интересно».

Центр «Тут поймут» открылся в Новосибирске в канун 2021 года — фонд «Солнечный город» вложил в проект почти 13 миллионов рублей, чтобы подростки не слонялись по торговым центрам и лестничным клеткам. Изначально его придумали как место для социальной и психологической помощи «трудным» юношам и девушкам — выпускникам детских домов, детских исправительных колоний, студентам из области, переехавшим в город. Но сотрудники «Солнечного города» решили, что поддержка нужна и обычным тинейджерам. Организация сознательно отказалась от формулировки «центр для трудных подростков». Потому что подростковый возраст — это всегда непросто.

Формально семья Лены действительно не из неблагополучных: родители не пьют, не бьют, дети одеты и обуты, получают образование, а теплые отношения — ну не всем дано.

«Бывает такое, что в семье все, казалось бы, хорошо, но какое-то событие может нарушить этот баланс, и ребенок оказывается в приюте, детском доме или колонии. Мы хотим увидеть проблему чуть раньше, чтобы помочь семье справиться с ней, поддержать ребенка», — говорит пиар-директор «Солнечного города» Алена Гриненко. По ее словам, в регионе других таких организаций нет, — ни тех, которые работают с подростками из воспитательных колоний, ни тех, которые давали бы детям пространство для общения и психологической поддержки.

«В жизни каждого ребенка должно быть место, где он будет чувствовать себя хорошо»

Каждый год в Новосибирской области родительских прав лишают около 600 человек, говорится в исследовании фонда «Солнечный город». Среди причин преобладает уклонение от выполнения родительских обязанностей: например, когда родители длительное время не могут прокормить ребенка, купить ему одежду по сезону, не дают ему возможности получать образование и медицинскую помощь. К 2019 году дети чаще, чем раньше, становились сиротами из-за хронического алкоголизма или наркомании родителей.

Более 2 тысяч детей из Новосибирской области попали в 2019 году в социально-реабилитационные центры. Пробыв там три-шесть месяцев, дети, как правило, возвращаются домой, но в 30% случаев они попадают в центры снова.

Из-за карантина 2020 года и дистанционного обучения отношения стали хуже, как в кровных семьях, так и в замещающих. Изоляция отняла у подростков организованный досуг: спортивные секции закрылись, общаться со сверстниками офлайн стало сложнее. Участились случаи побегов из дома. Кроме того, оказалось, что у детей и подростков из проблемных семей зачастую просто нет близкого взрослого, который бы их поддержал. Досуг, поддержка соцпедагогов и психологов — это то, что центр «Тут поймут» как раз может предложить подросткам.

«Наш центр открыт для всех желающих от 12 до 23 лет с 10 утра до 10 вечера, — говорит Анастасия Королева, специалист по социальной работе центра “Тут поймут”. — Мы не подменяем ни семью, ни образовательную организацию. Наш принцип — установление доверительных отношений, чтобы молодой человек мог прийти и рассказать о проблемах, получить консультацию, совет».

Судя по тому, как отзывается о центре Лена, этот принцип работает.

«Мне сказали однажды такую важную вещь: в жизни каждого ребенка должно быть место, где он будет чувствовать себя хорошо и спокойно. И если бы у меня в 12 лет было бы такое место, как этот центр, где бы меня слушали, где бы можно было потусить, я бы не прошла через весь этот ****** [кошмар], типа пить с какими-то гопниками «Блейзер» в подъезде, пробовать спайсы и мефедрон», — признается Лена.

В центре «не докапываются» так, говорит она, как могут пристать дома.

«У тебя такое бывало: вот ты сходил в школу, еще куда-то, ну устал, приходишь домой и просто хочешь пару часиков поспать? А к тебе претензия: “Что ты лег, вставай, что-то делай”. Тут такого нет, — уверяет Лена. — Я прихожу сюда от балды, посидеть, поиграть в настолки, позырить сериалы. А другим, может быть, некуда пойти в минус тридцать зимой. Можно в кафе пойти, но в 13 лет нет ни копейки, как у меня было. Я шла в подъезд, на лестничную площадку. А вот кому-то можно сюда прийти: посмотреть кино, поучаствовать в мастер-классах».

«Не в ТЦ и не в подъездах»

«Меня ужасно раздражают толпы подростков в торговых центрах, которые просто тусуются там без дела. Почему никто не следит за тем, чтобы они не использовали ТЦ как зимний вариант посиделок на лавочке?» — новости о том, что «банды подростков терроризируют» ТЦ, появляются в региональных СМИ с завидной регулярностью. Башкирия, Урал, Сибирь, Центральная Россия — нигде и никому не нравятся шатающиеся в торговых центрах без дела дети и тинейджеры, которые шумят, иногда воруют и пристают к другим людям.



«Мы как раз стараемся показать детям, что жизнь может быть другой, не в ТЦ и подъездах, — говорит специалист по социальной работе центра “Тут поймут” Настя Королева. — Ценность центра в том, что сама среда здесь является терапевтичной. Помимо того, что они здесь хорошо проводят время, они еще и чему-то учатся, чем-то наполняются. Многие говорят: “Здесь как второй дом”. А тут же и правда как дом. У нас есть кухня, душ, спортзал, пуфики, на которые можно привалиться, компьютер, за которым можно поделать домашнее задание».

Дети узнают о центре из рекламы во «ВКонтакте», из листовок, которые Настя и ее коллеги оставляют в соседних школах. Во «ВКонтакте» же работает чат поддержки — аналог телефона доверия (который тоже у центра есть, но туда мало кто звонит, — подростки предпочитают писать в чат).

Некоторых будущих посетителей центра встречают после заседания комиссии по делам несовершеннолетних, откуда они вместе с родителями выходят абсолютно растерянными. Им рассказывают, что есть такое место, где и подростку будут рады, и родитель сможет получить консультацию, но, конечно, силком никого не ведут.

В марте в «Тут поймут» отметили 609 посещений — тинейджеры не приходят по одному разу, они возвращаются. Всего в этот месяц к ним впервые пришел 91 подросток, а специалисты провели 34 консультации. Цель на год — составить не менее 15 маршрутов для несовершеннолетних, которые только что освободились из тюрьмы, и провести консультации для 200 подростков.

По словам Анны Волковой, замдиректора «Солнечного города», потребность в таких центрах есть и в других районах Новосибирской области.

«Думаем над тем, как можно с минимальными затратами и ресурсами увеличить количество центров для подростков в регионе, — анонсирует Волкова. — Внутренними технологиями всегда готовы делиться».

В России Анна может назвать лишь одну похожую инициативу — это «Хулиганодом» в Нижнем Новгороде.

Социальный педагог Настя Королева в центре с самого начала. Вместе с другими сотрудниками и волонтерами делала тут ремонт перед открытием, приходит сюда раньше, чем нужно, и уходит позже, чем должна.

«Раньше я работала тьютором в частном центре для детей с аутизмом, но увидела пост от “Солнечного города”, что открывается такой центр, и пришла сюда, — рассказывает Настя. — Я потеряла в зарплате, в личном времени, потому что я здесь почти живу. Но время здесь буквально пролетает, просто потому что мне хочется здесь быть и работать».

День в центре расписан так, чтобы каждый мог найти занятие по душе: поиграть в настольные игры, посмотреть кино и обсудить его, прийти на занятия в тренажерный зал (тренер тоже есть в штате) или на встречу с людьми, которых интересно послушать.

«Мне говорили: “Ты сядешь”. А я не сел»

«Тут поймут» помогает и детям, которые отбывают наказание в местах лишения свободы. На день открытых дверей в центр привозили подростков с условным сроком. Сотрудники центра вместе с психологами ГУФСИН каждый месяц ездят в воспитательные колонии и рассказывают о центре. С теми, кто готовится к выходу, педагоги работают наиболее активно. Им особенно нужна поддержка в ресоциализации, профориентации и трудоустройстве.

Психолог центра Роман Кузнецов сам родился в тюрьме: мама сидела за убийство. Когда освободилась, начала пить, и Рома попал в приют, а потом — в детский дом. Он встречал тех ребят с «условками», которые приходили на день открытых дверей в центр.

«Из 13 человек один пришел к нам снова. Они поначалу, конечно, всячески демонстрировали пренебрежение, слушали блатную музыку, но потом, когда мы пообщались, они поняли, что я не представляю для них опасности, не собираюсь их “вербовать”, и немножко раскрылись», — вспоминает Рома.

Если верить статистике, Рома входит в те 10% выпускников детских домов, которым удалось не спиться, не сесть в тюрьму и не умереть, а выучиться, найти работу и встать на ноги.

«Я — олицетворение всей этой сиротской природы, — улыбается Роман. — Скорее всего, если бы центр появился раньше, я бы мог быть тут не психологом, а посещать его, как остальные подростки. Но и центров таких тогда не было, да и я не в Новосибирске жил».

Он помнит момент, когда его забрали от мамы. Несмотря на то, что с ней, судя по всему, он жил как в аду, привязанность к маме была сильной, и момент разлуки был тяжелым. Мама навещала его всего пару раз. Уклад в детском доме в начале двухтысячных был приближенным к тюремному, вспоминает Рома: понятия, иерархия, дедовщина. В поселке, где Рома жил, окружающие тыкали пальцем в детдомовцев:

«И в школе то же самое: нас по цепочке в школу заводили, тех, кто из детского дома. Школа общая была, но мы-то отличались, и это подкрепляли учителя. Один мне говорил в восьмом классе, что я сяду. Я стоял на учете в детской комнате полиции, потому что был агрессивным. Такая среда была: не быть агрессивным означало быть униженным и побитым. И если учителя тебе постоянно говорят: “Ты сядешь”, — ты поверишь. Я и ждал, когда я сяду. В десятый класс поступил, в одиннадцатый, ЕГЭ сдал, но все ждал: сейчас я сяду или еще поучусь?» — смеется Рома.

Проблемы с алкоголем и наркотиками у него тоже были, как были и времена, когда абсолютно не было денег и некуда было идти. Но Рома как-то выплыл, поступил в педуниверситет на девиантологию: хотел заниматься психолого-педагогической профилактикой отклоняющегося поведения, потому что сам был в группе риска. И сейчас работает про профессии, как и мечтал.

«Почему я не сел в тюрьму и не умер? Стечение обстоятельств и какая-то моя мотивация. Среди тех, кто к нам приходит, есть, конечно, и те, у кого опыт схож с моим. Мы с одним из посетителей это обсуждали: я и сам пробовал спайсы, траву, и те сложности, которые у них сейчас в 18 лет, мне знакомы. Только я вовремя остановился, а они пока нет. Я для них — пример того, что, даже если кажется, что ты в тупике, из любого тупика есть выход. Просто ты пока не видишь его, и на это нужно время», — говорит Рома.

Есть в профессиональной практике Ромы и менее экстремальные случаи. Одному из посетителей Рома помог разобраться с самооценкой и восприятием собственного тела. Другой девушке помог справиться с онлайн-атакой: недоброжелатели шантажировали ее интимными фотографиями.

«Я бы очень хотел, чтобы раньше в моей жизни нашелся кто-то, кто решит все мои проблемы, — говорит Рома. —Такого человека не было, но всегда рядом оказывались люди, которым было не все равно: брат, воспитательница, друг в универе», — спасибо им.

«В четырнадцать я опий-сырец в первый раз попробовал»

Впервые я оказываюсь в центре, потому что меня как журналистку, много пишущую про ВИЧ, зовут рассказать про это подросткам: как защититься, где сдать тест, что делать, если инфицировался. Заодно зовут моего парня Сергея Ульянова, героя фильма Юрия Дудя об эпидемии ВИЧ. У Сережи, кроме ВИЧ-статуса, есть еще и ценный жизненный опыт: он много лет употреблял наркотики, а потом перестал и теперь любит рассказывать веселые и не очень истории про свою зависимость.

«Короче, я не буду вам лить в уши, что наркотики — это плохо, я просто расскажу, как у меня это было, а вы сами решайте. Тебе сколько лет? — спрашивает Сережа на этой встрече у шестерых подростков, собравшихся в кружок. — 14? В четырнадцать я опий-сырец в первый раз попробовал. В 15 уже гепатит у меня нашли, а в детскую инфекционную больницу не взяли, сказали, что я не их пациент и меня надо во взрослую. А тебе сколько, 18? В восемнадцать мы угоняли вовсю тачки и разбирали их, у нас был свой авторазбор. А тебе 21? Вот в двадцать один я узнал, что у меня ВИЧ, и сел в первый раз за кражу».

Те, кто пришел послушать нас с Сережей, сперва сидят молча, но потом оттаивают, начинают задавать вопросы о ВИЧ, о том, как Сережа справился с зависимостью, о встречах «Анонимных наркоманов», расспрашивают его о музыкальной группе «Ульянов и сыновья» и просятся на репетицию и концерт.

Соцпедагог Настя считает, что среди посетителей центра немало тех, кому неплохо бы на старте жизни услышать обо всех Сережиных приключениях, связанных с наркотиками, но не в нравоучительном ключе, а как раз с точки зрения опыта прожившего это человека. Подростковая зависимость — проблема, с которой она столкнулась в центре впервые.

«Это больная история, которая отнимает много сил, но в то же время дает много ресурса для развития. Я эту тему активно изучаю. Наш центр ориентирован на людей от 12 до 23 лет, и вот у некоторых из них даже не разовое употребление, а уже прямо аддикция. Надо привыкнуть к этому, не пугаться и крепко стоять на ногах, чтобы суметь помочь».

Лена, которая тоже присутствовала на этой встрече с Сережей, говорит, что центр и правда может быть альтернативой подъезду, ТЦ и мефедроновым «впискам»:

«Наверное, это место — залог того, что кто-то не будет начинать бухать в подъезде или нюхать мефедрон. У меня и пример такой есть: один мой знакомый сюда приходит, чувствует себя здесь хорошо и думает: “Сейчас я не буду спускать две тысячи на меф и лучше поеду в этот центр, испытаю те же самые эмоции, играя в настолки”. Может, это глупо звучит, но для некоторых это точно выход».

Пожертвовать