«Жизнь без страданий — утопия». История сибиряка, который вырос в детдоме, — он пережил жестокость, а теперь помогает таким, как он

Роман Кузнецов получил диплом психолога и работает с детьми и подростками с тяжелой судьбой. 



У Романа Кузнецова непростой путь к успеху. Молодой человек вырос в детском доме, пережил немало трудностей и испытаний. Выжить — вот была его основная задача. Он мог закрыться в себе, озлобиться на мир из-за несправедливости и пойти по разрушающей тропе, но это история не про него. Став взрослым, он решил помогать таким же ребятам, каким он был когда-то сам. Получив диплом психолога, начал работу в центре помощи «Тут поймут» на базе благотворительного фонда «Солнечный город». Благодаря Роману дети и подростки с тяжелой судьбой смогли посмотреть на мир иначе и поверить в себя. Специально для НГС Роман Кузнецов рассказал свою историю — о разлуке с пьющей матерью, о тяжелом детстве, издевательствах и стремлении выбраться из этой ямы. 

Детский дом, дедовщина и злые воспитатели 

Роман Кузнецов попал в детский дом в 6 лет. Мать родила его в местах лишения свободы. По возвращении в Тогучин с ребенком на руках она начала выпивать и продолжила вести асоциальный образ жизни. На дворе 90-е, времена и без того тяжелые, работы не было, растить четверых детей (у Романа есть старшая сестра и два брата) одной женщине оказалось не по силам. Роман вспоминает, что старший брат и сестра ушли самостоятельно, а его и младшего брата отправили в детский дом. Мать он помнит плохо.

— Она была эмоционально нестабильной, часто отсутствовала. Могла не появляться дома по несколько дней — есть было нечего, надеть тоже, мы мерзли, — вспоминает Роман.

Отца Роман не знает, из родственников у него была только бабушка, но состояние ее здоровья не позволяло заботиться о внуках. Мальчика сначала отдали в приют, потом перевели в Тогучинский детский дом для детей младшего возраста. В 2003 году его разлучили с братом и увезли в Маслянинский детский дом, где он прожил до 2013 года.

— Выживать в детском доме непросто. Много детей со сложной судьбой, которые пережили травматичные события. Они постоянно находятся с тобой под одной крышей, навыки общения ограничены. Пока мы жили в одном доме со старшим братом, он защищал меня. В детском доме для малышей я помню жестокость со стороны воспитателя, которая у меня была. В Маслянинском детском доме — дедовщина, но педагогический коллектив был хороший, остались хорошие воспоминания о директоре — мне повезло, что рядом со мной оказался значимый взрослый, — вспоминает Роман Кузнецов.

Отношения со сверстниками складывались у Романа хорошо, но были и старшие ребята, которые диктовали свои законы — издевались, а некоторые и вовсе проявляли садистские наклонности. Отбивались как могли, мальчишками держались вместе.

— Для части персонала старшие дети были способом управления младшими: чтобы нас построить, им достаточно было сказать об этом взрослым ребятам. Однажды вскрылся факт жестокости — директор узнал о том, что над младшими детьми издевались в бане, после этого унижения прекратились, — рассказывает Роман.

Когда Роман учился в 9-м классе, ему предложили уйти в приемную семью, на что он ответил категорическим отказом. Окончив 11 классов, он выпустился из детского дома и вступил во взрослую жизнь.

— У нас был удачный выпуск. С некоторыми ребятами я до сих пор поддерживаю общение, — говорит он. 



Жизнь после

Есть распространенное мнение, что дети с тяжелым прошлым и поломанной психикой, став взрослыми, повторяют судьбу своих родителей, ведут асоциальный образ жизни и редко добиваются успеха. Роман с этим не согласен. Опираясь на свой опыт, он отмечает: на формирование будущего влияет много факторов — среда, в которой человек оказывается, окружение и уровень знаний.

— В младшем возрасте мне ставили задержку психического развития. Если бы со мной никто не занимался, неизвестно, каким бы я был сейчас, но мой классный руководитель работала со мной индивидуально — это очень помогло. Однажды я привлекался за самовольный уход из учреждения, в 13 лет, потом состоял на учете в детской комнате полиции. Характер у меня был импульсивный, я вступал в драки, провоцировал конфликтные ситуации, но со мной работал психолог. Благодаря ему и моей воспитательнице, с которой у меня сложились дружеские отношения, я смог определиться с выбором профессии и к 11-му классу уже знал, что буду поступать на психолога, — рассказывает Роман.

Окончив университет, Роман первым делом поехал в гости к воспитательнице показывать диплом. Он продолжает поддерживать с ней связь и каждые полгода старается заезжать в гости. Роман также поддерживает близкие отношения со старшим братом, общается с его семьей.

— Помогло ли мне образование лучше понять себя? В какой-то степени да, полученная информация помогает понимать, что со мной происходит, — почему у меня высокий уровень тревожности, почему случаются депрессивные эпизоды, почему в подростковом возрасте были суицидальные мысли. Пока я учился, ходил на личную терапию, пробовал разных специалистов, я ходил везде, куда была возможность прийти, и постепенно оброс навыками, — объясняет психолог.



Психология

Сейчас Роман работает в психологическом центре «Тут поймут» на базе благотворительного фонда «Солнечный город». Его клиенты — подростки от 12 лет и взрослые с тяжелой жизненной ситуацией. Роман старается учить их психологической гибкости — не убегать от тревоги, а соприкасаться с ней, чтобы впоследствии уметь достигать поставленных целей.

— Есть терапия принятия ответственности. Наша жизнь сопровождается страданиями, без них невозможно — это утопия. Я и мои коллеги учим клиентов соприкасаться со своими страданиями, учим навыкам осознанности и идентификации эмоций, учим расширять поведение, чтобы оно улучшало жизнь, а не разрушало ее, — говорит психолог.

Процесс выстраивания взаимоотношения не происходит моментально, на это может потребоваться несколько сеансов. У большинства клиентов Романа с детства не сформирована привязанность, которая очень важна в построении взаимоотношений с людьми.

— У меня была клиентка, которая поступила с саморазрушающим поведением — резала себе руки. Первые наши встречи она всё время молчала, а на четвертой призналась, что ее насилует муж старшей сестры, — девушка уже была совершеннолетней, мы смогли проложить ей маршрут для дальнейших действий. Был парень с несколькими судимостями — потребовался месяц, чтобы он смог начать мне доверять. Были ребята, которые только освободились из исправительной колонии для подростков, тоже не сразу пошли на контакт — мой личный опыт пережитого в детском доме помог мне лучше понять их. Безнадежные ситуации тоже бывают — элементарная несовместимость клиента и психолога. На такой случай у меня есть коллеги. Я понимаю, что не всесильный и кому-то могу не подходить как специалист, даже по половому признаку, — объясняет Роман.



О личном

Пережив болезненный опыт близких романтических отношений, Роман решил пойти в терапию, чтобы избежать подобного в будущем.

— Хочется надеяться, что у меня получилось, я продолжаю работать над собой. Горжусь тем, что научился доверять людям, горжусь, что не боялся открываться новому опыту, знакомился с людьми, а не закрывался от них, уходя в себя. Эта открытость помогла, постепенно вокруг меня появились люди, которые положительно на меня влияют, — говорит психолог.

Роман считает, что очень важно учиться просить помощи, если человек в ней нуждается.

— Мне кажется, это самое главное на пути к тому, чтобы выбраться из сложной ситуации, когда кажется, что выхода нет и опускаются руки, — говорит Роман. 

Посмотреть текст на НГС.